Обращение к вопросу, вынесенному в название, обусловлено тем, что имевшаяся в уголовной (воровской) среде система урегулирования конфликтов на рубеже 80-х и 90-х годов в условиях неоднозначных политических и социально-экономических преобразований в нашей стране послужила одной из предпосылок формирования теневой юстиции, в рамках которой в настоящее время нелегально решается часть имущественных споров.
Эмпирической базой для проведения исследования в этой части послужили материалы, собранные МВД России в конце 1992 г. по инициативе сотрудников бывшего 10-го отдела ГУОП. В 1992 г. за подписью первого заместителя министра внутренних дел РФ начальникам МВД, ГУВД, УВД, УВДТ и учебных заведений было направлено указание № 1/3671 о сборе материалов на основе вопросов, содержащихся в прилагаемой к указанию карте-программе.
Авторы означенного документа ставили перед собой довольно крупные задачи: получить криминологическую и социально-психологическую характеристику сообщества воров в законе и их сподвижников, составить представление о правилах, которыми руководствуются эти лидеры криминальной среды, уточнить внутренние роли и функции последних и др.

В соответствии с указанием № 1/3671 с мест поступили подробные справки, освещающие поставленные вопросы. К справкам прилагались подлинники или копии "воровской почты", изъятой в ходе проведения оперативно-следственных мероприятий и отражающей криминальную субкультуру. В результате был получен обширный материал, который мог бы дать эмпирическую базу не одному исследованию, но в неоднократных бесед оперативного работника с несколькими ворами в законе, содержащимися в подведомственных ИТУ. Несколько десятков представителей администрации мест лишения свободы были опрошены преподавателями Уфимской высшей школы МВД РСФСР. Преподаватели Владимирской средней специальной школы МВД РСФСР при подготовке материала опрашивали оперативных работников знаменитой среди уголовных элементов тюрьмы № 2 г. Владимира и т. д.

Поскольку сформированный таким образом информационный массив составили данные, полученные от наиболее компетентных лиц и отражающие ситуацию в почти половине субъектов РФ - от Камчатки до Калининградской области, можно сделать вывод о репрезентативности (достоверности) исследования.

В карте-программе перед респондентами было поставлено более 75 вопросов. Из них ближе всего к рассматриваемой теме следующие.

1. Каковы основные функции воров в законе в криминогенной среде?

2. Какими нормами они регулируются?

3. Где эти нормы зафиксированы, кто их хранитель?

4. При каких обстоятельствах вор в законе может вступать в официальный контакт с правоохранительными органами (в качестве свидетеля, потерпевшего, гражданского истца, ответчика и др.)?

5. В чем состоят классические и трансформированные преступные правила поведения?

6. Каковы действующие в настоящее время нормы "кодекса воровской чести"?

7. В чем заключается существо конфликтов, возникающих среди воров в законе, на основе различного толкования и практической реализации вышеуказанных норм?

8. Алеллируется ли решение вора в законе, выступившего в качестве третейского судьи, к другим ворам в законе, если одна из сторон с решением не согласна?

9. Существует ли в настоящее время "воровской суд "? Если да, то как он функционирует?

 10. Каким образом оформляются и доводятся до сведения заинтересованных лиц принятые на воровской сходке решения? В какой степени и для каких категорий преступников они обязательны?

11. Обязательны ли для исполнения решения, выносимые единолично вором в законе?

12. Как пишутся воровские именные и установочные "малявы"?

13. Какие применяются санкции за разбазаривание и присвоение "общаковых" средств? Кто их выносит и исполняет?
14. Какие меры законодательного, оперативного и режимного характера необходимо принять для повышения эффективности противодействия преступной практике и идеологии сообщества воров в законе?

Приступая к изложению результатов анализа указанных материалов, надо сказать, что в криминогенной среде практически всех российских регионов в исследуемый отрезок времени доминировало влияние группировок воров в законе и их сторонников. Особенно отчетливо это проявлялось в местах лишения свободы (следственные изоляторы, тюрьмы, исправительно-трудовые колонии).

При ответе на вопрос о том, каковы основные функции воров в законе в криминогенной среде, большинство респондентов указали, что воры в законе ("воры") дают толкование воровских "понятий" - традиций, обычаев и иных правил поведения (в том числе тех, которые регламентируют имущественные отношения и имущественные споры. - П.С.), выступают в роли третейских судей при "разборах" споров (в том числе имущественных.) в криминогенной среде и решают вопросы сбора и распределения "общака"', назначают "положенцев" и "смотрящих" и др.

Отвечая на вопрос о статусе воров в законе и других ступенях криминальной иерархии, все респонденты указали, что формально воры в законе по статусу равны между собой. Так, письмо "вора" к "вору" обязательно начинается со слова "Брат" (которое в данном значении всегда пишется с заглавной буквы). Этому традиционному обращению придается большое значение, поскольку оно призвано подчеркнуть тесную связь между членами воровского братства - не менее тесную, чем кровные узы (из материалов УВД Тверской области).
Хотя воровская идея и предусматривает равенство внутри "братства", но это такое равенство, при котором кто-то равнее прочих. Различие в статусе воров в законе вытекает из разницы в масштабах деятельности, величине оборачиваемых сумм, размере подконтрольной территории и т. д. Значимой является поддержка других членов сообщества, а также то, кто являлся "крестником" данного человека (т. е. представлял его на звание "вора"), скольких и кого "крестил" он сам, где и за что отбывал наказание и, конечно, от его личных качеств, от того, какую репутацию получил в криминальной среде.

Некоторые респонденты отмечают, что в последнее время стал играть роль и такой фактор, как национальность "вора". Кавказские "воры" не имеют той харизмы, мученического ореола, которым окружены в глазах уголовников "воры" русские, прошедшие до своего объявления "ворами" многочисленные ПКТ (помещения камерного типа) и зачастую тюремный режим. Эта позиция нашла отражение даже в пословице, имевшей хождение в определенной части криминальной среды: "Чем дальше в Сибирь, тем чище вор".
Есть и, так сказать, полуформальные различия. Среди "воров" выделялись общепризнанные в масштабах страны лидеры - "воры всесоюзного значения". Таким был, например, "вор" по кличке Песо, похороненный в 1987 г. на Ваганьковском кладбище в Москве.

"Воры" данного калибра выполняют координирующие функции между различными регионами и республиками страны, созывают всесоюзные воровские сходки для решения стратегических вопросов (например, в 1987 г. в Одессе в связи с амнистией). При этом они способны оказать решающее влияние на результаты сходки .
Приближенные к "ворам" потенциальные кандидаты на звание вора в законе в зависимости от региональных особенностей именуются по разному: фраера, козырные фраера, блатные, шерстяные, путевые, свояки, правильные и др. Они могут находиться между собой в иерархической соподчиненности (например, козырный фраер выше фраера).